События гражданской войны. (Из летописи).

 

В селах Н-Торей и Шартыкей происходили упорные кровопролитные сражения бойцов красной Армии и партизан с белогвардейцами. Партизанские отряды и регулярные части Красной Армии, действующие на территории нашего села в период 1918-1921 годов возглавляли: Н.А. Каландаришвили и П.Е. Щетинкин. В 1918 году по селам Джидинского района проходил отряд Каландаришвили  Нестора.  (92 тыс. человек было в отряде). Отряд на ночлеге был в районе села Нижний Торей и Шартыкей (август 1918 года).

После ухода  отряда Каландаришвили в селе Н-Торей  появился  карательный отряд Лютера (ноябрь 1918 года).

Тревожным летом 1921 года прибыл из Иркутска в село Н.Торей небольшой отряд красных добровольцев под командованием Щетинкина П.Е.. В Н-Торее тогда размещался ревком, и его первым секретарем был Гавриил Филиппович Десятов, бывший секретарь партийной ячейки и начальник штаба Джидинского повстанческого отряда. За короткое время П.Е. Щетинкин с помощью местных активистов сформировал свой отряд до 700 человек.

Отрядом Щетинкина был пленен барон Унгерн, который отступал через Темник. Щетинкин конвоировал пленного барона до Иркутска. Щетинкин П.Е. распустил свой отряд по домам.

В Н-Торее есть братская могила, где были захоронены борцы из отряда Нестора Каландаришвили. Они захоронены были в ограде бывшей церкви. Сейчас этот дом принадлежит Саликовой Людмиле Викторовне (медсестре Н-Торейской больницы). Дом находится по улице Советской, позднее  переименованной  на  улицу  Андрея  Мельникова. Рядом стоит здание бывшей почты (Позднее  здание  почты  снесено, а в 2011 году здесь  установили и осветили  крест). Здесь (под бугром, в сторону реки Джиды), захоронено 3 или 4 бойца из отряда Каландаришвили. Имена их неизвестны. Никакого памятника (или креста) на месте захоронения нет. Но когда была жива Саликова Анна Георгиевна (свекровь Людмилы) она ухаживала за братской могилой.

Лютер был убит Федором Гармаевым в селе Н-Торей (напротив магазина культтовары). В нынешнее время здание, во дворе которого  был убит Лютер, и здание культмага  снесены. ( Здания  находились  по улице Советской – недалеко от больницы).

Из воспоминаний Никонова Назара Семеновича известно, что Лютера захоронили за оградой Н-Торейского кладбища.  Никонов  Н.С. знал и показывал место захоронения. «Тело Лютера закопал дед Еремей – об этом вспоминала Балалаева Варвара Ивановна (1900 года рождения).

Некоторые жители села, например, Кострикова (Жаева) Тамара Дмитриевна (1953 года рождения) утверждает, что за одну ночь на Торейском кладбище было похоронено 34-35 красноармейцев. Когда была жива ее мать, они ухаживали за братской могилой. Сейчас на месте захоронения образовалась яма. «Мы с мамой облаживали могилу камешками. Там тогда еще был бугорок, а сейчас на том месте  - воронка» - вспоминает Кострикова Т.Д.

О Лютере, из разных воспоминаний, известно, что его тело  похоронено за оградой кладбища и 3 раза его перезахороняли.  Из воспоминаний Ивановой Марии (жила около столовой) известно, что хоронил его дед Еремей за кладбищем, на берегу Джиды.

Так же в селе Н-Торей на кладбище – могила, красноармейца Петрова Василия (по прозвищу «Шаман»), расстрелянного люторовцами в 1919 году.

Из воспоминаний:

Балалаева В.И. (1900 г.р.):

«Петрова Василия забрали с вышки дома (в деревушке). Били плетьми, убили».

Морозова Евдокия Ивановна (1901 г.р.):

«Примерно в 20-ые годы здесь Лютер людей казнил. Был Васька Шаман (Петров Василий) из деревушки (сейчас ул. Первомайская). Его Лютер гонял по кучам. Его били плетьми. Потом расстреляли. Василий-то Петров скрывался, а его кто-то из верховских (Шартыкейских) выдал, когда солдаты Лютера ходили и спрашивали: «Вы не видели партизана?». Солдаты Лютера Василию Петрову живому вырезали звезду на спине.  Много народу собрали. Народ согнали солдаты Лютера, Василия Петрова  вывели и расстреляли. Я тоже смотрела. Расстреляли его одного. Почти вся деревня была там».

Есть статья Соколова И.Е.:

«Прострелянные деревья», где он пишет, что в Большой Байбе на Зайцевском завалке есть лиственничные пни, из которых в 1986 году его отец извлек пули (свинцовые) пулеметного патрона, когда готовил домой дрова. В статье он пишет: «Мой отец Соколов Георгий Васильевич, работал в послевоенные годы кузнецом, часть лиственничных пней – жег на  уголь в тайге – «Зайцев залавок» - (горный массив, расположенный на правом берегу реки Джиды). Лезвие его топора несколько раз встречалось со свинцовыми пулями. Осенью 1986 года топор его снова извлек пулю пулеметного патрона. Отец поведал мне историю о крупном сражении отряда Каландаришвили и местных партизан с белогвардейцами, произошедшем в этих местах в сентябре 1918 года. 18 августа пал Прибайкальский фронт. Отряд Каландаришвили отступал на запад к Тунке через Джидинскую долину. Вдогонку отступающим красным бойцам устремились 5 эскадронов белогвардейской конницы. Используя очень удобные складки местности с западных окраин  Шартыкея (перевалы «Широкая подушка»,  «Галсанка», «Утес Подкаменный», таежная падь «Большая Байба») отряд Н. Каландаришвили, подкрепленный местными партизанами, решил дать преследовавшим его белогвардейцам бой в этих местах... Красные бойцы пошли дальше на запад, а следом за ними переправились через Джиду местные партизаны и заняли оборону в густом лесу «Зайцева залавка». Брат отца Поликарп ушел вместе с ними и принимал участие в этом бою. Он рассказывал: « Всадники белой конницы были видны как на ладони, и партизаны успешно поражали их выстрелами из-за реки. Узнав, что бойцы Каландаришвили недавно покинули село, бандиты кинулись им вдогонку…».  Статья  была опубликована в газете «Правда Бурятии». В этой статье Соколов И.Г. так же утверждает, что красноармейцы из отряда Каландаришвили похоронены в с. Н-Торей в ограде существовавшей  в то время церкви в братской могиле.

Жестокие бои во время гражданской войны были в местности Мангутай (за Шартыкеем), в районе Галсанки (там есть рвы); в Ильинке (в вершине есть землянка). В районе Галсанки есть братская могила. Памятник не установлен.

Из воспоминаний Морозовой Евдокии (1901 г.р.):

 «Потом были сражения с Лютером. Стреляли с Ильинской пади из пулеметов и винтовок. Мы в подполье спрятались. Партизаны от Лютера прятались в Ильинке (в пади), в горах, в утесах, в пещерах под камнем (гора). Жестокая борьба была в 100 метрах от села Шартыкей в районе Мангутая. Здесь в битве участвовали и Хулдатские казаки. В сентябре 1918 года были бои в местности Галсанка, Утеса  Подкаменный, Большая Байба.»

Рассказ крестьянского паренька из глухой забайкальской деревушки Шартыкей Иннокентия Кирьяновича Якимова своему племяннику Владимиру Эпову:

И.К. Якимов – служил действительную  службу  в годы 1-ой мировой войны. Когда призвался, едва было, не попал в царскую армию, да подвела походка: ногу смолоду повредил топором, вот она и косолапила. Дали «третий номер» - в артиллерию значит.

В 1916 году был он  на германском фронте. В 1918 году был дома в отпуске.

Вскоре оказался в другом в белом войске на станции Манчжурия. Одели нас во все английское, вооружили, как полагается, и пошли ходом в Нерчинск.

Смекнули мы с другом, что не в то войско попали. И когда подходили к Нерчинску, было уже решено между нами: придем в леса, подадимся к партизанам. Разместили нас по избам.

Мы искали контакт с партизанами. Но я попал в Нерчинске в больницу. Пролежал долго.

В нашей роте позднее нас разоружили.

А потом без оружия, пешком, обратно  шли – на станцию Манчжурия. Погрузили нас в товарные вагоны, долго везли куда-то. Наконец, остановка, отпирают вагоны. Смотрим: голая степь кругом. Построили нас вдоль путей – весь эшелон. Появился офицер:  «Вы попали к барону Унгерну, ему нужно войско и вы будете ему служить».

 Это была станция Даурия.

Братва ко мне: «С бароном нам совсем  не по пути. Бежать надо».

У барона Унгерна солдатами нас не называли. Мы были «войско», вместо роты – «сотня» (а в «сотне» - нас 213 человек).

Коней дали добрых, через какое-то время вооружили, и ближе к лету пошли в сторону Акши. Пришли в лесные места, где-то здесь партизанский отряд Лебедева обитался. Бежать хотим, а дороги не знаем. Больше терять было нечего. «В два часа ночи уходим».

Думал бежать буду с теми, с кем сговаривался, а собралась вся «сотня».

213 человек, 250 винтовок и почти столько же лошадей – вот такая недостача случилась на пути в ту ночь у барона Унгерна.

Так оказался я в отряде Лебедева. Когда возвращался с другом пешком, дошли благополучно до самого дома, а через некоторое время шум прошел по деревне «Барона Унгерна везут!» выбежал я на тракт. Так вот ты какой! Сидит на подводе злой, усатый. Попался голубчик! Вот так у меня с бароном Унгерном получилось. Между прочим, усы у него были пушистые, не хуже чем у Буденного.

(В.Эпов «Одели нас во все английское» - «Джидинская правда»).

Рассказ о моем деде – Грыдине Тихоне Антоновиче. Записано в апреле 2002 года со слов внука – Грыдина Владимира Ильича (с. Шартыкей).

Мой дед Грыдин Тихон Антонович родился в 1900 году. Из рассказов деда помню:

«В 1918 году Колчак собрал молодежь. Их поучили, одели. На фронт увезли. Выдали оружие. Там служил и мой дед. Потом появились красные. Сагитировали весь батальон. Все сдались красным. Обмундирование все сняли. Заставили взять проволоку. 2 недели плели колючку. Я все это время был вместе со Слесаревым Павлом – отцом Слесарева Николая (он в настоящее время умер, а раньше жил в селе Шартыкей). Мы всю гражданскую войну прошли с ним вместе. Красные построили батальон. Вышли мы вдвоем из батальона. Нас одели. Дали нижнее белье (мы его потом обменяли на сухари). Участвовал в двух боях на Украине.

В 1920 году пришел в отпуск домой, а тут – Унгерн. За Укыр-Челон был сильный бой. Много погибло партизан. Три месяца прожили дома. Жители уезжали от барона на Темник. Семьи мы отправили вперед, а сами с партизанами ехали сзади. Каратели догоняли. На Игумновском тракте на Мысовой встретились с Яковом Мельниковым. Он шел домой в Шартыкей с империалистической войны, а дед был в отпуске. 4 года мой дед был на войне и все 4 года он хранил, как талисман, рубаху, которую подарила ему жена. Был у него такой случай, что он бросил пулемет и взял «Максимку» и чуть не попал под трибунал.

На фронте дед болел тифом. Его выкинули в мертвушку. Очнулся – лежу на трупах. Двери подперли. Я в окно колотил. Мимо шла медсестра. Она перевела меня в другой госпиталь.

Был на Украине. Дошел до Черного моря. Всего 4 года в 1-ой империалистической войне прослужил. Дед вспоминал: «Когда жили на Украине, было очень голодно, и мы у хозяина съели горшок сметаны, и чтоб он не догадался, кота сметаной обмазали. Хозяин спросил меня: «Откуда я». Я ответил, и он мне сказал: «Эту войну – не пропадешь, на вторую войну – не попадешь, а доживешь до третьей войны». Его слова оказались пророческими. Умер он 7 октября 1981 года (до войны с Афганистаном). Домой вернулся в 1922 году. Был коммунаром, в активе - коммунистом. Был председателем сельсовета. Когда был председателем сельсовета, купил себе дом за 14 рублей, в котором я – (его внук) сейчас живу.

 Был председателем колхоза. В Великую Отечественную войну был в Чите – охраняли склады (служил в армии). Когда в войну, дед работал председателем колхоза в Шартыкее, то все собирали продукты на фронт. Рабочие его колхоза собрали 2-3 мешка мяса и сдали его в райком. Когда дед приехал туда, он увидел, что в райкомовской столовой рубили куски мяса, и выступил на совещании, и весной 1942 года его исключили из партии (в партию он вступил в 1920 году) и деда отправили на фронт. Он сказал такие слова: «Мы собирали на фронт последние куски, а вы здесь варите…»

Жена его Прасковья работала в колхозе.

Дети: 1923 год - дочь Мотя (по мужу Зайцева) в данное время умерла. Жила в с. Шартыкей.

1926 год - дочь Прасковья.

1921 год - сын Иван. Умер в 1947 году.

1928 год - сын Илья – (мой отец). Жил в с. Шартыкей.

1937 год - сын Василий (живет в Ленске).

Из воспоминаний Никонова Назара Семеновича. (Записано в 1981 году):

Я, Никонов Н.С., родился в 1906 году, поэтому многое помню о дореволюционной жизни нашего села.

Раньше в Торее  была  Торейская волость. Дом волостного управления стоял на том месте, где сейчас дежурный магазин. (Прим. - Сейчас «Мечта и «Тополек») Старшина управления был Филиппов Макар Иннокентьевич. Писарь волости был сначала по фамилии Верещагин, который в зимнее время шел из поселка Новый Укыр Челон, сильно опьяневший и на пути упал и замерз. После него некоторое время писарем работал Алексеев Еремей.

На месте, где сейчас почтовое отделение связи, была церковь.

Заведовал ей поп Дмитрий («толстый»), который похоронен был в церковной ограде.

После него служил в церкви поп Нил Пакулов.

На месте, где сейчас аптека (Прим. - сейчас гараж пожарной машины), была школа, в которой учились в одном классе 1-2-3 года. Школа эта называлась церковно-приходская, потому что в ней, начиная со 2-го года, изучали язык по церковным книгам. Например, сначала «Закон божий», потом «Чистослов», «Евангелие» и т.д.

В 1914 году началась империалистическая война с Германией. Многие были мобилизованы на фронт и некоторые были ранены и погибли.

В 1917 году Ленин В.И. с правительством Германии заключил перемирие о временном прекращении войны и, воспользовавшись этим моментом, Ленин совершил революцию и свержение царского правительства, под лозунгом: «Долой царя!». Солдаты войск все повернули оружие против царского командования, и по всей России  прошла слава о том, что царское правительство свергнуто и провозгласили советскую власть.

Тогда начали проводиться съезды крестьянских и солдатских депутатов. Из нашего села Н-Торей были направлены три депутата в город Верхнеудинск, которые, приезжая домой, проводили сельские собрания и разъясняли сельчанам, что такое советская власть.

Но кулачество еще сопротивлялось и агитировало бедноту против Советской власти. Но Советское правительство высылало по селам уполномоченных, где проводились собрания бедноты, не допуская присутствия кулаков и сочувствующих им.

В 1918 году в Торее появился незнакомый   человек, который поселился  квартировать у учительницы. Раньше учительница жила при школе. Звали этого человека – Андрей Андреевич. Он часто приходил к нашему отцу (так как он был грамотный) и очень много что-то говорил и находился у нас по несколько часов и все время говорил, и потом написал стихотворение, в котором я до сих пор помню такие слова:

«Потребилку заведем, а купцов прогоним…» находился он все время как будто подпольно.

В 1919 году, не помню под чьим руководством, было организованно потребительское общество. Собрали паевые взносы и открыли магазин (потребиловку) в том помещении, где сейчас магазин культтовары.

Этот дом занимал купец Григорьев (по прозвищу Хангана). Кстати этот дом был построен в 1928 году согласно ярлыка, который был прибит на углу этого дома.

В 1921 году из Монголии вышел со своим отрядом барон Унгерн. Придя в Торей, он приказал открыть магазин и забрал нужные ему товары. В это время многие жители уезжали из села, спасая сами своих лошадей и скот, чтоб не отобрали бароновцы.  Но некоторые по каким-либо причинам остались дома, но также, воспользовавшись этим моментом, помогли барону кое-что из магазина растащить к себе, например, товары первой необходимости – чай, мыло, спички, а так же хозяйственную посуду и некоторые другие материалы.

После ухода барона в августе месяце этого же года в Торей вступил с отрядом полководец Каландаришвили.

В эти годы в селе Желтура, около 20 километрах от Торея, свирепствовал белобандит – по званию прапорщик – Наквасин. Узнав о нем, Каландаришвили отправил туда группу бойцов, чтобы взять  Наквасина  в живых, но они его не застали дома. Он успел убежать в Монголию. Каладарашвилевцы, узнав где дом, облили его бензином и сожгли, и вернулись в свой отряд.

 В двадцатые годы жизнь была ужасающая, то отряды белобандитов, то красные, был и кубанский отряд. Особенно боялись банды белых.

В 1921 году в Торее была организованна партийная ячейка, в которую входили члены ячейки: Крючков Спиридон Данилович, Алексеев Иван Деомидович, Алексеев Василий Лукич, Балалаев Роман и другие.

Партизанская ячейка была еще малосильна, но  на помощь они организовали комсомольскую ячейку, в которую первые вступили: Крючков Филипп Спиридонович, Осинкин Артемий Игнатьевич, Красиков Степан Митрофанович  и в том числе и я, и другие.

В то время очень презирали комсомольцев, потому что они помогали коммунистам вскрывать тайны богачей особенно во время прохождения белых банд. Я до сего времени хорошо помню служащих в белой милиции – из села Горохон двух братьев Невьянцевых, из Хамнея – Бутина, из Михайловки – Жаркова.

Так же никто не забыл небольшой отряд под командованием прапорщика Лютера и его палача Ладягина, который бил плетью всех не поклонившихся и не обнаживших головы при встрече с ним. Но все же в Торее  и в других селах были организованы небольшие партизанские отряды, и от партизан был направлен Гармаев для уничтожения Лютера. Выбрав момент, Гармаев одним выстрелом, уничтожил Лютера, и отряд Лютера распался.

Так же надо вспомнить о том, что его отрядом был пойман красный партизан Петров Василий Петрович и замучен карателями. Похоронить его Лютер не разрешил на кладбище, а похоронили его за кладбищенской оградой и, притом, что порядок захоронения – ногами на восток, но его приказал Лютер  закопать ногами на юг.

В двадцатые годы все белые бандиты были уничтожены. Интервенция была прогнана и в тридцатых годах началась коллективизация и ликвидация кулачества как класса.